");obj.document.write("

");}

Истребование имущества у добросовестного приобретателя

ВИНДИКАЦИОННЫЙ ИСК ХОЗЯЙСТВЕННОГО ОБЩЕСТВА ОБ ИСТРЕБОВАНИИ
ИМУЩЕСТВА У ДОБРОСОВЕСТНОГО ПРИОБРЕТАТЕЛЯ
В ПОРЯДКЕ СТ. 302 ГК РФ

«Статья 302. Истребование имущества от добросовестного приобретателя
1. Если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.
2. Если имущество приобретено безвозмездно от лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе истребовать имущество во всех случаях.
3. Деньги, а также ценные бумаги на предъявителя не могут быть истребованы от добросовестного приобретателя».

Виндикационный иск — иск собственника об истребовании своего имущества из чужого незаконного владения.
Согласно ст. 302 Гражданского кодекса «если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли».
Законодатель в этом случае достаточно четко следует теории «наименьшего зла», т.е. если имущество приобретено безвозмездно у лица, которое не имело права его отчуждать, то при возврате этого имущества собственнику приобретатель не потерпит каких-либо финансовых потерь, в связи с этим, несмотря на добросовестность приобретателя, имущество всегда возвращается собственнику.
Иначе трактуется ситуация при условии, что имущество было приобретено на возмездной основе.
В одном случае законодатель, основываясь на том, что собственник вследствие неосмотрительности или иных причин вверил свое имущество «неблагонадежному» лицу, которое в свою очередь произвело возмездное отчуждение этого имущества, не предусматривает возможности возврата имущества. При такой ситуации собственник имеет право требовать у «неблагонадежного» лица возмещения убытков.
В другом случае, если «имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли», законодатель предусматривает возможность истребования имущества у добросовестного приобретателя.
Закон не конкретизирует перечень ситуаций, когда выбытие имущества считается произошедшим помимо воли собственника. Таким образом, норма п. 1 ст. 302 ГК РФ начинает действовать, во всяком случае, когда собственник не выражал своего волеизъявления на отчуждение имущества, в том числе и когда отчуждение произведено им с пороком воли.
К сожалению, положения о добросовестности приобретателя не всегда могут защитить нового собственника, т.к. не всегда имеют (происходит) однозначное толкование. Добросовестность приобретателя заключается в том, что он «не знал и не мог знать» о незаконности своего владения (о том, что владелец имущества не имел права его отчуждать). Понятие «не мог знать» может трактоваться достаточно свободно. Проведем буквальный анализ этой нормы: что подразумевается под понятием «не мог»? Активные или пассивные действия? Мнения теоретиков и практиков по данному вопросу весьма неоднозначны. Если бы существовала только формулировка «не знал», то это означало бы незнание при пассивном поведении приобретателя, т.к. данная формулировка не обязывала бы приобретателя предпринимать какие-либо шаги, чтобы узнать о полномочиях (возможности) отчуждателя. Само наличие фразы «не мог знать» предполагает нечто большее, чем просто пассивность. Однако данная фраза не предполагает и активных действий. Если бы была фраза «не мог узнать», то это обязывало бы приобретателя предпринимать активные действия для определения полномочий отчуждателя.
Законодатель требует от приобретателя соблюдения определенной осторожности при совершении сделки, т.к. при определенных обстоятельствах приобретатель может с высокой степенью достоверности предположить, что у отчуждателя отсутствуют соответствующие права на отчуждение объекта.
В соответствии с изложенным, основываясь на том, что в задачи сотрудников нашей компании входит в т.ч. и обеспечение качественных процессов подготовки и проведения сделок с недвижимым имуществом, проверка истории этих объектов, следует особое внимание уделить ситуациям, когда собственником объекта является или было юридическое лицо.
Рассмотрим лишь некоторые ситуации.
Юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами (п. 1 ст. 53 ГК РФ). При этом в зависимости от объема полномочий юридическое лицо имеет волеобразующие органы, формирующие его волю и не участвующие непосредственно в ее выражении вовне, и волеизъявляющие органы, выражающие волю юридического лица вовне (в отношениях с третьими лицами). В акционерном обществе к волеобразующим органам относятся общее собрание акционеров и совет директоров, единоличный исполнительный орган общества является одновременно и волеобразующим, и волеизъявляющим органом. Очевидно, что каждый из органов юридического лица должен считаться волеобразующим только в пределах сферы своей компетенции, определенной законом и уставом.
Согласно ст. ст. 79 и 84 Федерального закона «Об акционерных обществах» крупные сделки и сделки с заинтересованностью должны быть одобрены советом директоров (наблюдательным советом) общества или общим собранием акционеров. В случае если имеет место нарушение действующего законодательства, указанные сделки являются оспоримыми и могут быть признаны судом недействительными по иску общества или акционера, в частности может быть предъявлен виндикационный иск об истребовании имущества у добросовестного приобретателя.
Крупной сделкой считается сделка (в том числе заем, кредит, залог, поручительство) или несколько взаимосвязанных сделок, связанных с приобретением, отчуждением или возможностью отчуждения обществом прямо либо косвенно имущества, стоимость которого составляет 25 и более процентов балансовой стоимости активов общества, определенной по данным его бухгалтерской отчетности на последнюю отчетную дату, за исключением сделок, совершаемых в процессе обычной хозяйственной деятельности общества, сделок, связанных с размещением посредством подписки (реализацией) обыкновенных акций общества, и сделок, связанных с размещением эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в обыкновенные акции общества. Уставом общества могут быть установлены также иные случаи, при которых на совершаемые обществом сделки распространяется порядок одобрения крупных сделок, предусмотренный настоящим Федеральным законом (ст. 78 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ «Об акционерных обществах»).
Заинтересованные сделки — сделки (в том числе заем, кредит, залог, поручительство), в совершении которых имеется заинтересованность члена совета директоров (наблюдательного совета) общества, лица, осуществляющего функции единоличного исполнительного органа общества, в том числе управляющей организации или управляющего, члена коллегиального исполнительного органа общества или акционера общества, имеющего совместно с его аффилированными лицами 20 и более процентов голосующих акций общества, а также лица, имеющего право давать обществу обязательные для него указания.

Таким образом, если Законом одобрение крупной сделки отнесено к компетенции общего собрания акционеров, совершение этой сделки генеральным директором самостоятельно либо с одобрения совета директоров не может рассматриваться как надлежащее выражение воли собственника. О нарушении волеизъявления юридического лица можно вести речь в том случае, когда такая сделка признана недействительной по причине нарушения порядка ее одобрения, либо признано недействительным решение органа управления юридического лица о совершении этой сделки.
Основаниями для подачи такового иска могут являться следующие обстоятельства.
Собрание проводилось, но отсутствовал кворум для принятия решения, или имели место иные нарушения.
Собрание не проводилось, а протокол сфальсифицирован.
Решение о проведении сделки на собрании не было принято, впоследствии положение о принятии указанного решения было вписано в протокол.
Отсутствовавшие на собрании лица не были соответствующим образом уведомлены о его проведении, в то время как их участие могло коренным образом повлиять на ход принятия решения о проведении сделки.
До недавнего времени имелись уже сложившиеся на уровне федеральных арбитражных судов подходы к решению указанных вопросов. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 18 декабря 2002 г. по делу N А56-20940/02. Суд, признав недействительной сделку с заинтересованностью по отчуждению имущества, в то же время отказал собственнику в истребовании имущества от добросовестного приобретателя, к которому имущество перешло от покупателя по сделке. При этом суд основывался на том, что имущество не считается выбывшим из владения собственника помимо воли,так как договор подписал генеральный директор, который наделен правом действовать от имени общества.
В настоящий момент подходы к решению указанных вопросов постепенно изменяются. В качестве примера может быть приведено Постановление Президиума ВАС РФ от 3 августа 2004 г. N 2341/04, в результате которого спорное имущество было возвращено первичному владельцу на основании того, что передача имущества следующему собственнику была произведена на основании решения совета директоров первичного собственника, которое, в свою очередь, было признано недействительным.
Также не следует забывать и об обстоятельствах, которые могли возникнуть при иных ситуациях. Например, при распоряжении имуществом без наличия соответствующих полномочий. Несколько выходя за рамки обозначенной темы, считаю необходимым упомянуть о Постановлении Президиума ВАС РФ от 25 апреля 2000 г. N 9003/99.
Обычно при подготовке к сделке или при проверке истории объекта недвижимого имущества мы изучаем лишь конечный документ, где выражено одобрение на проведение сделки (протокол собрания акционеров (совета директоров) или выписку из него), однако в целях более полного исследования, а также во избежание негативных последствий целесообразно изучить и иные документы, как-то:
выписка из реестра акционеров на дату проведения собрания;
решение уполномоченного органа общества о проведении собрания;
список лиц, имевших право на участие в собрании;
регистрационный лист участников собрания;
протокол об итогах голосования, составленный счетной комиссией;
наличие подтверждения получения всеми участниками собрания соответствующего уведомления о проведении собрания;
иные документы;
в случае если собрание проводится в процессе подготовки к сделке, оптимальным является привлечение к процессу проведения собрания соответствующих специалистов приобретателя и осуществление ими контроля за правильностью совершения всех действий и составления документов;
документы, созданные в процессе приватизации имущества;
документы, подтверждающие наличие прав собственности у бывших собственников, в частности правомерность реализации имущества хозяйственных обществ при проведении торгов;
прочее.
Но даже проверка вышеуказанных документов и совершение указанных действий не могут дать абсолютных гарантий чистоты объекта и обстоятельств, связанных с ним.
Так, например, нередки случаи, когда ведется двойной (и более) реестр акционеров общества или параллельно существуют два исполнительных органа (например, два генеральных директора). Подобные ситуации могут возникнуть при смене владельца контрольного пакета акций, когда новые акционеры назначают нового генерального директора, а старый — уклоняется от передачи печати и документации. При таких обстоятельствах новый генеральный директор вместо проведения официальных разбирательств со своим предшественником в большинстве случаев просто создает новые документы (в т.ч. может быть создан и новый реестр акционеров). Так на свет появляются вторые экземпляры документов, а в «старые» продолжают вноситься записи. Это абсолютно недопустимая ситуация, что подтверждается Постановлением ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 «О некоторых вопросах применения Федерального закона „Об акционерных обществах“.
Негативные ситуации могут возникнуть и при ведении реестра акционеров независимым регистратором. Так, существует ряд условий, при которых независимый регистратор имеет право вести работы по ведению реестра, например в случае прекращения договора между эмитентом и регистратором и передаче функций по ведению реестра новому регистратору должны быть соблюдены следующие условия (перечень исчерпывающим не является):
договор с новым регистратором должен быть заключен не менее чем за 15 дней до момента прекращения договора со старым регистратором;
должен быть подписан акт приема-передачи реестра (на следующий день после прекращения договора со старым регистратором);
зарегистрированные в реестре лица должны быть уведомлены об изменении держателя реестра (письменно или должна быть произведена публикация в печатном издании — тираж не менее 50000 экз.), указанные действия производит эмитент.
Еще одним примером могут стать действия „недобросовестных“ лиц при проведении собраний, на которых принимаются соответствующие решения об отчуждении имущества. Так, согласно ст. 58 Закона „Об акционерных обществах“ в случае, если собрание не может быть проведено по причине отсутствия кворума для проведения собрания (50 процентов акционеров), лица, созывающие и проводящие собрание, вправе провести повторное собрание акционеров. При этом для повторного собрания кворум существенно снижен и составляет 30 процентов голосов размещенных голосующих акций.
В судебной практике встречаются случаи, когда „недобросовестное“ лицо, проводящее собрание, „направляет“ соответствующие сообщения держателям акций, те, в свою очередь, ничего не зная о собрании, на него не являются. Кворум отсутствует, что дает право провести повторное собрание, „уведомив“ аналогичным образом владельцев акций и о повторном собрании. Таким образом, на повторном собрании при явке 30 процентов достаточно иметь 16 процентов акций для принятия необходимого решения. А решения могут быть самыми разнообразными (смена генерального директора, переизбрание правления, продажа имущества и пр.).
Дополнительно следует отметить ситуации, когда акционер оспаривает содержание протокола собрания. Протокол подписывается председателем и секретарем собрания, требования о подписании протокола всеми участниками собрания в законодательстве не содержится. Поэтому оптимальным вариантом (конечно, не всегда возможным) является предоставление дополнительных доказательств правильности решений, зафиксированных в протоколе.
Такими доказательствами могут служить аудио- и видеозаписи, стенограммы, бюллетени (с личными подписями акционеров) и пр.
Но в любом случае каждый акционер имеет право обжаловать в судебном порядке решение, принятое на собрании, если он не принимал участия в собрании или если голосовал против принятых решений. Установлены следующие сроки для подачи исковых заявлений: шесть месяцев — для акционерных обществ, два месяца — для ООО.
Конечно, суд оставит в силе принятые решения (хотя и не обязан) при условии, что голосование данного акционера (участника) не могло повлиять на результаты голосования, допущенные нарушения не являются существенными и принятое решение не повлекло причинения убытков данному акционеру (участнику). Но ведь может сложиться и иная ситуация…
В связи с этим целесообразно как минимум выдержать соответствующие сроки и в период их течения не проводить сделок, хотя это и не всегда возможно.
Подводя итог, можно сказать, что складывающаяся на сегодняшний день судебная практика применения ст. 302 ГК в отношении юридических лиц — собственников идет по пути толкования понятия „помимо воли“ как наличия изъяна порядка волеизъявления. Такая практика кажется спорной, не способствующей стабильности гражданского оборота.
Так, генеральный директор юридического лица совершает сделку по отчуждению имущества юридического лица с предварительным одобрением уполномоченного органа, но в дальнейшем это одобрение признается недействительным. То есть в момент совершения сделки „воля“ имела место, но в дальнейшем оказалась „порочна“, что подтверждается соответствующим судебным актом. Как оценивать эту порочность? Можно ли в таком случае вести речь все-таки о наличии воли (хоть и „порочной“) общества на передачу имущества или же «порочность» этой воли должна учитываться как ее отсутствие?
Даже если директор заключил сделку без одобрения — все-таки воля будет наличествовать, а то, что при выражении этой воли был допущен какой-либо порок, на наш взгляд, не может приводить к отсутствию воли как таковой, иначе бы весь оборот оказался в состоянии крайней неопределенности.
Статья 302 ГК однозначно применима к физическим лицам, у которых процесс волеобразования и волеизъявления может быть хоть с трудом, но установлен. В отношении же юридических лиц процесс волеобразования уловить практически невозможно, его так такового нет — за само лицо «думает» кто-то другой. Поэтому предлагалось руководствоваться лишь внешними признаками наличия воли — волеизъявлением. Мы считаем, что в ст. 302 ГК слово «воля» в отношении юридических надо понимать как «волеизъявление». То есть если есть выбытие, а волеизъявления нет в принципе — есть перспективы для виндикации.
Следовательно, по нашему мнению, юридическое лицо может при виндикации ссылаться только на утерю и хищение. Воля объективируется вовне посредством волеизъявления, т.е. через действия директора. Общее собрание акционеров принимает решения, которые не являются сделками, а направлены на управленческие, организационные отношения. Во исполнение этих организационных отношений директор и осуществляет ряд сделок, т.е. распознать волю юридического лица можно только по внешним признакам деятельности директора.
В чем видится суть проблемы? Высшие судебные органы последовательно занимают позицию, в соответствии с которой суд фактически признает отдельные органы общества самостоятельными субъектами права. Следствием этого является смещение юридической защиты, предоставляемой законом различным сторонам правоотношения, — от контрагентов (кредиторов) общества в пользу его акционеров (участников).
Такая «юридическая политика», на наш взгляд, является спорной. Рассмотрим сделку со сходными правоотношениями, совершенную лицом с превышением своих полномочий, аналогичную по своей сути крупной сделке или сделке с заинтересованностью, совершенной с нарушением установленных корпоративных процедур.
В соответствии со ст. 174 ГК РФ, если полномочия лица на совершение сделки ограничены договором либо полномочия органа юридического лица — его учредительными документами по сравнению с тем, как они определены в доверенности, в законе либо как они могут считаться очевидными из обстановки, в которой совершается сделка, и при ее совершении такое лицо или орган вышли за пределы этих ограничений, сделка может быть признана судом недействительной по иску лица, в интересах которого установлены ограничения, лишь в случаях, когда будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанных ограничениях. Последнее условие является гарантией защиты прав другой стороны по сделке и направлено на повышение устойчивости гражданского оборота.
Таким образом, если акционеры утверждают устав, в котором полномочия генерального директора ограничиваются, однако он совершает сделку с превышением полномочий, такая сделка в общем случае может быть оспорена, только если другая сторона знала о существующих ограничениях. Если же генеральный директор совершает крупную сделку без предварительного одобрения уполномоченным органом, такая сделка оспаривается обществом или его акционерами независимо от того, знала или не знала другая сторона по сделке о допущенных нарушениях.
Налицо отсутствие единообразия в нормативном регулировании (или толковании) сходных правоотношений, что нельзя признать верным.
Выводы, которые можно сделать, изучив поставленный в настоящем докладе вопрос, неутешительны. Необходимо со всем пристрастием проверять соблюдение всех корпоративных процедур, связанных с отчуждением имущества, не только контрагента по сделке, но и всех предыдущих владельцев. Ошибки в этой части могут поставить под угрозу легитимность титула собственника, добросовестно приобретшего это имущество. Осуществить указанные проверки должным образом невозможно хотя бы уже потому, что зачастую мы сталкиваемся с откровенной фальсификацией внутренних документов юридического лица, доказать факт которой в судебном порядке очень сложно. Кроме того, анализ ситуации строится на основании документов юридического лица, предоставляемых нам перед сделкой, и нет никакой гарантии того, что нам представлен, во-первых, полный пакет документов, имеющих отношение к предстоящей сделке, а во-вторых, того, что юридическое лицо не приняло каких-либо новых, документально зафиксированных решений, меняющих суть дела, о которых нам может быть неизвестно. Вполне вероятным риском может быть намеренное нарушение процедуры принятия решения внутри общества с тем, чтобы впоследствии имелась возможность признать его недействительным со всеми вытекающими из этого последствиями. То есть ситуация абсолютно неконтролируема.
Практически все сделки, стороной в которых выступает хозяйственное общество — АО или ООО, являются рискованными, следовательно, выдавать гарантийные обязательства по ним нельзя.

Статья подготовлена при содействии Ю. Зининой. 

Хозяйственные споры. 

Юридическая помощь

23.06.2006, 19751 просмотр.